Всё началось с найденного в папке со старыми документами «Свидетельства об окончании в 1874 году Бахмутского Уездного Училища», в котором чёрным по белому было означено, что «Ученик Федор Захарьев Первушин (мой прадед. ‒ С. С.), сын Бахмутского мещанина, имеющий от роду 14 лет, обучался с 1872 по 1874 год, в Бахмутском Уездном Училище и окончил в оном полный курс учения. Во время учения поведения был очень хорошего, в преподаваемых предметах оказал успехи:
1-е в Законе Божием хорошие – 4
2-е в Русском языке достаточные – 3
3-е в Арифметике достаточные – 3
4-е в Геометрии посредственные – 2
5-е в Истории хорошие – 4
6-е в Географии хорошие – 4
7-е в Чистописании достаточные – 3
8-е в Рисовании и черчении достаточные – 3
а потому имеет право на преимущества, предоставленные Высочайше утверждёнными 28 Ноября 1844 года дополнительными правилами к уставу о гражданской службе, окончившим курс в Уездных Училищах. По отправлению воинской повинности пользуется льготами, предоставленными третьему разряду по образованию. В удостоверение чего и дано ему сие свидетельство за печатью Училища. 1874 года июня 20 дня». И, правда, печать Училища с двуглавым орлом, подпись штатного смотрителя, учителей. Всё как положено.
Этот пожелтевший хрупкий лист бумаги чудом выжил после двух немыслимо страшных войн, двух революций, фашистской оккупации, перестройки 90-х, сохранился после 150 лет нашей неспокойной истории, которая перемалывала в муку государства, их устои, судьбы целых поколений.
Этот лист породил у меня интерес к тому, как в Российской империи, а точнее, в Бахмутском уезде, обучалось подавляющее большинство подрастающего поколения. Вот данные о том, что в начале 70-х годов XIX столетия население Бахмутского уезда на 90% было неграмотным. Среди взрослых мужчин грамотными были лишь 8,4 %, а среди женщин – 0,35%. Из 22 тысяч детей в школе обучались лишь 22% мальчиков и 1,7% девочек. Можно с уверенностью сказать, что даже с «двойкой» по геометрии мой прадед принадлежал чуть ли не к интеллектуальной элите уезда.
В городском краеведческом музее сохранилась копия письма графа Пантелеймона Северина графу Петру Завадовскому, в котором повествуется следующее:
«Милостивый Государь Граф Петр Васильевич
…Прошедшего июля 20-го числа в Екатеринославской Губернии торжественно открыто Бахмутское уездное училище, в которое определён в должности смотрителя Коллежский Регистратор Пантелеймон Золотарёв в том, чтобы обучал в сём училище положениям по уставу учебных заведений об 2-м классе предметам; учителями для низшего отделения 1-го класса из дворян Губернский Регистратор Михайло Шмаков, а для Закона Божия Протоирей Федосеев согласно его желания без жалования (выделено мной. ‒ С. С.), учеников поступило в 1-й класс мужского пола 11-ть, в низшее отделение 1-го класса 14-ть и женского пола 10-ть, при открытии училища пожертвования разными особами, в пользу оного векселями на 1500 руб.; наличными деньгами 30 рублей, книгами, ландкартами и другими вещами на 400 руб., о чём вашему Сиятельству имею честь доложить.
Пребываю в истинном высокопочитании и преданности
Вашего сиятельства покорный слуга
Гр. Северин Пантелеймон»
Упомянутый в письме дом, в котором разместилось училище и участок земли размером 40 на 23 сажени, чтобы в дальнейшем можно было достроить здание училища, были куплены Пантелеймоном Золотарёвым на собственные кровные (выделено мной. ‒ С. С.) деньги. Уездные училища финансировались государством, но, как было записано в Уставе, «с дополнением от общества». На деле же получалось, что основное содержание Училища держалось именно на этих самых «дополнениях».
В 1822 году Училище переехало в новый деревянный дом со службами, который приобрёл для него, опять же – за собственные деньги (выделено мной. ‒ С. С.), тогдашний почетный смотритель А. М. Иванов, поручик Бахмутского гарнизона, награжденный орденами Св. Владимира и Анны. Скорее всего, именно в этом доме постигал науки мой прадед. Кроме того, тем же почётным смотрителем ежегодно выделялись на нужды училища 22 рубля, немалые по тем временам деньги.
В начале 30-х годов при Училище открывается подготовительный класс, а с 1828 года срок обучения составляет уже три года, и в программу вводится российская история и черчение.
Численность учеников постоянно растет: 1836 год – 84 ученика, 1850 год – 105, 1855 год – 115.
Возможно, что когда мой прадед радостно носился по коридорам Училища, в нём обучалось примерно 140 человек (для сравнения – 35 учащихся при открытии Училища).
В Российской империи ценили образованных людей. Человек, закончивший Уездное училище, имел право поступать сразу на государственную службу по 3 разряду и получить первый классный чин (всего их было 14) через 8 лет (служащий, не закончивший училище, получал это право только через 12 лет).
Также выпускники имели льготы при отбывании воинской повинности, а именно: в Уставе о воинской повинности от 1 января 1874 г. значится:
«Гл. 4. Об отсрочках и льготах по образованию. Льготы при отбывании воинской повинности по жребию.
п. 56 …окончившие курс… учебных заведений 3-го разряда состоят на действительной военной службе 3 года и в запасе армии – 12 лет.
п. 60 …не определяются на службу во флот без собственного на то желания, а обращаются в сухопутные войска. Означенные лица, при поступлении по желанию их во флот, обязаны прослужить 3 года на действительной службе и 3 в запасе». В то время как всеобщий срок действительной службы – 6 лет (во флоте – 7 лет), в запасе – 9 лет.
Выходит, что грамотные люди в тылу были нужны всегда. А в том, что Уездные училища готовили действительно грамотных, образованных людей, сомневаться не приходится. В программу обучения входили: Закон Божий, священная и церковная история, русский язык, арифметика, геометрия до стереометрии включительно, но без доказательств, география, история русская и всеобщая сокращенная, чистописание, черчение и рисование. С разрешения министра народного образования могли быть открыты дополнительные курсы «тем наукам и искусствам, коих знание наиболее способствуют успехам в оборотах торговли и в трудах промышленности». К ним относились: общие понятия о законах; основания коммерческих наук, механики, технологии, архитектуры; сельское хозяйство и садоводство и пр.
Все эти премудрости вбивались в пустые головы учеников не только добром. Устав уездных училищ от 1828 года считал, что «нельзя обходиться без строгих, даже телесных наказаний, учитель может в случае нужды употреблять сии меры исправления…» Учили серьёзно и надолго. Поддерживался непререкаемый авторитет Учителя, ему представлялись все условия для работы и жизни. Училище не могло быть открыто без предоставления «приличного» помещения для проведения занятий и жилья для учителей. Кроме штатного смотрителя Училища, назначались Почетные смотрители, избираемые из местных дворян или чиновников, пользующихся всеобщим уважением. Так что общественный контроль за работой училища был полный.
В областном архиве обнаружился ещё один интересный документ: брат моего прадеда Василий Первушин отмечен в списках присяжных заседателей 1915 года. По правилам, вершить судьбы людей могли только грамотные (выделено мной. ‒ С. С.) горожане в возрасте от 25 до 70 лет, которые имели непререкаемый авторитет и заслужили доверие своих земляков.
СИКВАРОВА (ПЕРВУШИНА) СВЕТЛАНА